Адным з першых твораў гістарычнай тэматыкі, якія з XII ст., эпохі зараджэння заходнееўрапейскага рамана, з’явіліся ў сярэднявечных літаратурах і спарадзілі шэраг буйных наследаванняў, была «Траянская гісторыя» — сярэднявечная версія гамераўска-вергіліеўскіх матываў. Крыніцаю ўсіх шматмоўных варыяцый «Траянскай гісторыі» былі два псеўдагістарычныя творы, пра апакрыфічнасць якіх на працягу многіх стагоддзяў ніхто не здагадваўся. Склаліся яны на мяжы IV— V стст. на лацінскай мове і, магчыма, былі перакладамі або апрацоўкамі загінуўшых фэчаскіх арыгіналаў — «ГЗе ехсісііо Тгоіае» («Падзенне Троі») фрыгійца Дарэса і «ЕрНстегіх Ьеііі Тго)апі» («Запіскі пра Траянскую вайну») крыцяніна Дыктыса. Дзякуючы таму, што ўспрымаліся як сведчанні сапраўдных удзельнікаў Траянскай вайны, гэтыя творы карысталіся велізарнай папулярнасцю і ўважаліся за адзіныя аўтэнтычныя рэляцыі пра сапраўдную хаду падзей пад сценамі Троі. Абодва творы былі добра вядомы і ў Рэчы Паспалітай як у Сярэднявеччы, так і ў пазнейшыя часы. Аднак літаратурнае значэнне траянскі раман набывае толькі са з’яўленнем «Рамана пра Трою» Бснуа дэ Сент-Мора (XII ст.), які надаў паведамленням Дарэса і Дыктыса мастацкую завершанасць, адпаведную эстэтычным перакананням тагачаснай эпохі, і ператварыў гамераўскіх герояў у галантных сярэднявечных рыцараў. На падставе твора Б. дэ Сент-Мора іншы сярэднявечны паэт, заснавальнік сіцылійскай паэзіі Гвіда дэ Калумна стварыў найбольш пашыраную з трох версій траянскіх падзей — «Траянскую гісторыю», якую распачаў у 60-я гг. XIII ст., а завяршыў у 1287 г. «Траянская гісторыя» напісана па-лацінску вершам і складаецца з 35 кніг. Апрацоўка Калумны спарадзіла цэлую хвалю наследаванняў. У славянах літаратурах найстарэйшымі перакладамі-апрацоўкамі твора Г. дэ Калумны былі польскія рукапісы XV ст., адзін з якіх ляжыць у аснове незакончанага старабеларускага перакладу-апрацоўкі (другая палова XVI ст.). Рукапіс захоўваецца ў хранографе XVI—XVII стст. у Нацыянальнай бібліятэцы Украіны (рукапіс ДА/П-157, арк. 1 — 129.). Урыўкі з аповесці пададзены па выданні: Білецькчй О. Хрестоматія давньоі украі’нськоі літературй. Кйі’в. 1952. С. 549—555.
Рэдпадрыхтоўка А. Ул. Бразгунова.
СКАЗАНИЕ О ВОЙНЕ ТРОЯНСКОЙ
[Першы бой пад Трояй]
Напервей заправду уставили сто кораблев пойти по морю, поднешши парусы и хоругви валечне, у местех добытых побраных а о многих людех збройных осажено. Потомь заправду уставили) другую сто кораблев, а потом иншии вшистки един за другим уставили. А так плынуць к Тройи; през кроткий час берега троянский и люд(ь) со всих сторон стоячих обозрели, а так склонивши ветреники, ку берегом места Тройиского приплынули, спешаться выйти на землю. А трояне, видячи корабли юж к их берегом в такой великости приплынули, на тых мест ку зброи побегли а на збройныи кони всседали, а не ждучи гетмана их а любо1 кролева отпущенья, неврядным еханьеми ехали. А грекове, видячи такую обфитость рыцерьства убраного ку оброненью брега приходячи, зь их великости сут(ь) ся дивили, але ся бол(ь)ши дивили, видячи оных так ростропне а вмеючих во зброи ку оброне. А ни один не был межи ими так смелый, так мужный и так моцный, кторый бы, на позренье троянов великости, сердца лекъненого и дрыжачего не мел. Але грекове иншым обычаёмь не могли мети приступу в землю их, одно тол(ь)ко през бите голых мечов а през собране окрутное валки. Вси зброю почали брати, вел(ь)ми ся в смелости потвердивши, а для того Протослеус, крол(ь) Филярдуром1, который первый был в ишхут кораблев, приходячих с первым стом кораблев, у великом мужстве презпечне на землю выйти усиловал. Але веле их с кораблев оных з веяня ветра а с поднесеня парусов на землю приплынули, с которых же веле ся поломало, а для того с них которыиж были в кораблех, много их море пожерло, а который живы з них на землю прийти могли, от троянов у великой окрутности битя погинули. А от частого битя разов™ берег загустился, а с частого уставичного выпущаня стрел вода близко берега для крови побитых черленеласяу. С которых смерти явно И дано есть знати, яко был окрутный выступ греком на землю. Никгды не слыхано а ни есть чтено, иж бы который гуф так великим нещастьем, так великим упадом в землю непрыятелей своих уступил. Але, по пререченых сто кораблев первых, другое сто кораблев, наследуючи первых, к томуж то местцу приплынули, але не так борздо на землю выступили, яко первый, але, зложивши свои парусы, подобие з великою опатреностью на землю выступити усиловали. А кгды вже на землю выступити хотели, которым же троянове руку збройну наставили а мужне им уступу боронили на землю, грекове, заправду у пререченых кораблех будучи, справили великую великость самострелов доспетых, а в частом выпущани стрел троянов от берега отбили; с которогож то стреляня частого много есть их побито. Кгдыж заправды мало ся уступили троянове для боязни стреляня, грекове, вышедши с кораблев, на землю пришли а тым, который были в первых кораблех, если который зостали, мужне им успоможене дали. А так твердая и окрутная валка межи ими стала. Он крол(ь) Протеслеус, который вже был на землю выступил, дивы великий непротивку своим непрыятелем ис своее парсуны ростропностью уделал: невымовне с троянов своим мечом побил а велико и дивно успоможене тогды своим греком вделал. Абы тогды он сам не был, вси грекове, который к земли приплынули и выступили, были бы без утпеня шкаредною смертью побиты. Але што помогла Протослеусова мужная оборона, кгдыж тол(ь)ко седм тысяч греков валку держали напротивку сто тысячов троянов? Валку заправду есть держали тверду а окрутну, але видячи грекове, иж бы им то не было успоможенье, до кораблев утекали. Кгдыж им не был презпечный приступ уступить в корабли а полецить ся морю и его глубокости. Видячи, иж то им не есть ужиточно, волят живота своего на земли доконати, нижли у темной глубокости моря стонути, валку заправду отновили в такой мужности, яко могли. Много их от меча погинуло, а иныи волны морьскии потопило, кторыи в ней побиты падали. Трояны своею великостью напротивку им окрутне ся противляють. Грекове в том то утисненью себе бронять, а у великом упаде парсун, алиж до берегу успаки ити припужоны. Кторы вси горкою смертью на тых мест бы были погинули, бы не Архиляус а Протонор2 на тых мест в землю ис своими корабли приплынул, кторы(и) у великой моци валечной, хотячи и не хотячи, напротивку своим неприетелем с кораблев выступили а у великой моци воюючих допомогают своим, а своим неприетелем забегают и великим кгвалтом и смелостью себе боронили. Отновивши и уставивши валку, у своем мужстве окрутней а твердей к валце приступили а у великом упаде парсун без утпенья валчили. Тогды Нешкор3, кторый с своими корабли к земли приплынул, а жадаючим умыслом здравиш на землю выступили ку вспоможенью своим, на валку без утпенья есть ся выдали. Окрутне валку есть множили; ломалися древа]У, свищють розмоите стрелы, лятаючи по поветрею, дрыжать мечи, падають забитый, а поветрие для великого гуку упадаючих; упад сромоцен есть, кгдыж заправду Архиляус и Протонор, мужеве ростропныи, много с троянов побили. Тогды крол(ь) Асталюс и крол(ь) Аликгус ис своими корабли к берегу приплынули а с своими мужи валечыми на землю выступили и на валку мужне пошли; а на трояны наскочили так твердо а так окрутне, иж их припудили успак пойти. Але троянов без личбы великость, кторыж еще на валцы не были, на греки окрутне наскочили валикым пломянем, а гневным сердцем греков успак припудили пойти. Каторыи, южь далей спротивитис(ь) не могучи, идут успак, олиж до самого конца брега пришли. Тогды крол(ь) Уликсес ис своими корабли до брега пристал, кторый рыхлым беженьем у великой объфитости валечных с кораблев выступив, на валку пришедл. А так та валка окрутна ест была. Грекове есть ся покрепили, а у своих моцех с приития Уликсова, а учинивши навал(ь)ность на трояны, мужне их били. Уликсес заправды, яко лев, руючии в посредку шпицуш в своих зброях, а древом, которое в руках своих носил, многих с троянов побил, инших ранил, а инших с коней збодал.
Которого коли узрел Филименис, корол(ь) Покгафониеи, в такой ростропности валчюцего, а таким упадом шкодит трояны, на кони наскочил на Уликса а его с коня збол так, иж Уликсес потребу мел ноги мети ку воеваню. Але Филименис древом, которое носил, тяжким наеханем ударил Уликса так тяжко а так твердо, иж пробил его тарчь олиж долщю части панцеря. Уликсес заправды, оного то удареня не могучи стерпети, на земли пал наполы умерлый, але въжды не вел(ь)ми ся злякнул з заданое ему раны, борздо повстал а, вырвавши з ножен влочнюу, напротивку Филименови великими моцьми барковщ своих зверху тарчи против горла Филимена окрутне ранил, иж зломавши его зброю и панцыр розодравши, з кгвалтовности Уликсовое остра и секуча влочня его горло и жилы подсекла. А так Филименис, будучи окрутне зранен, спал с коня наполы умерълый. Которого троянове, мнимаючи иж бы умер, великою моцъю валечною от рук грецких его взяли а на тарчь, або на щит, его възложивъши, якобы нерозумного и младого, до Тройи его послали. И мнимаючи Филимена мертвого, троянове вел(ь)ми ся зосмутили: абы то не было, иж бы был Филименис не зранён, вес(ь) гуф грецкий, который был на землю выступил и воевал, был бы конечне перевитежен и живота доконал. Але там то крол(ь) Тоас из своми корабли, Акгаменон-корол(ь), всего гуфу грецкого приказател(ь), уси с своими корабли, Менеляуш из своими, шляхотный Тялямониус Аякс ис своими корабли к берегу приплынули а на тых мест на землю выступили и кони свои, кторыи мели в ко-раблех, вывели а на них всели. А у великой моци валенной на валку выехали, напротивку заправду трояном навал(ь)ность делаючи, ламлют древа, а в том то ломани великую великость троянов с коней збодли, иных мертвых, а иных окрутне зраненых, а так отновивши валку, веле есть их с троянов побито. Тогды Протослеус, корол(ь) Филярдуром, великою роботою утом-ляный, который великое роботы у зброи поднял бо оного дня, мало нешто от валки от(ъ)ехав, а для ододхненя на берег от(ъ)ехал, там где валка была первей почата. Там убачил, иж бы его вси на валце побиты, для которых же смерти много потаемне слез выливал, а оттул(ь)х вел(ь)ми ся есть порушил у гнев. А смелост(ь) за ся взявши, на коня своего моцне всел, великую жажою жа-даючи помстити своих смерти, гневливе мечом голым много с троян побив, многих с коней збил, а инших много зранил. Тогды Персее, корол(ь) Ефиопии, з великим товариством рицерства от троянского люду приехавши, гневливым умыслом на валку выехав, а с приеханя того то короля ефиопского валка тым твердей ся потвердйла.
Такую смелост(ь) взяли троянове из его приеханя, иж уделались) у моцех своих, якобы никгды на валце не были; греки кгвалтовне бьют, успак ити их припудили; а так грекове были бы превитяжоны, бы не он ростропный Палимидес8 ись своими корабли тогды в землю приплынул. Кторый на тых мест с своим рыцерьством кони выведши с кораблев своих, жажею валенною к успоможенью своих на конь свой всел а поехал на валку. Окрутну валку есть отновил, а з его приеханья грекове вел(ь)ми ся в моцах потвердили. А тен то Полямидес, ку выкоренью троянов гневливе идучи, на Сикгаменон(а), брата короля Менонова а сестренца короля Персесова, кторый тогды ростропне во зброи своей дивы великий чинил, на того то порвался у великой моци валечной, своим древом его наполыу пробол, аж с коня спал умарши. А опустивши его, межи шпици иншии троянский поехал; бие невымовне, розрываеть, а много з люду трояньского побил, кторыи его, яко смерти, всюды ся боят, ку его итью дорогу ему чинили.
Волане заправды было велико з упаду побитых, бо троянове, стерпети не могучи навал(ь)ности Полямидовой, через поле немало успак ити припужоны, и уже троянове заправды мыслили-утекати. Тогды он освецоный над княжаты Гектор моцный, на голос волаючих попужон, з места Тройи в товаришстве многом выехал, у великом гневе запаленя у валку уехал; а во зброи лщючойи, а влочню секучу а тарчь позлотистый носил, на котором же было выписаны три л(ь)вы; на греки моцне наскочил а, розовавши шпици со всих сторон, по середине невымовною моцью валечною против королю Протослеусови приехал, который мечем своим троянов не переставал бити. На него наскочил з мечем своим голым, поднесши руку свою в моцности рамени своего моци, короля Протосляуса так ударил, от верху его головы наполы его розстял през зброю. Умарл есть шляхотный а ростропный муж Протослеус, а Гектор, его опустивши, на иншии наскочил, которых коли мечем своим вдарил, певна реч есть, иж кождый умер; а не много по гуфех ездил, а так много их побил, иж иншии, боязнью престрашени, якобы смерти и упаду его ся варовали. А кгдыж пытал один другого, хто бы то был, которого у великой болести упаду узнали быт(ь) Гектора, над всих моцнейшого. От обличности его грекове втекали, его разов стерпет(ь) не могучи. А так, кгдыж был на валце, грекове вже у своих моцах не доставали; але он для великого зробеня выехал з валки на поле, а грекове моци свои отновили; а того ся пригодилоу оного дня ос(ь)м або десет(ь) разов уделал. Солнце заправды ся вже было к вечеру склонило, кгдыж Гектор некоторым обычаем и утомленем зброи был ся уробил, у место въехал, иншии опустил, который окрутне валчили там то троянове напротивку греком, кгды мужне приставали грекове, вже якобы превитяжоны. Але он моцный Ахилес с своими корабли з Мирмидоны к земли приплынули, который, выступивши на землю, со всими своими на валку виехал, окрутне наскочил на трояны; а грекове в моцах ся своих отновили с приеханя Ахилева, в которого товаришстве приехало бол(ь)ши ниж семдесят тисяч валечных. Валка велика ся есть стала и ломане велико было и бите, ис сее стороны и з другое много умерлых полегло, але бол(ь)ши с троянов, бо он моцный Ахилес мечем своим их преследует, который з них невымовне побил и поранил у великой крови розлитя. Вже вси корабли были к берегу приплыли, а вси, которы(и) в них были валечныи, вже на землю выступили и на валку выехали (…).
Которых троянове для великости моци стерпети не могучи и Ахиля их окрутне бьючи, тыл очали подавати. Там то велико волане, голосов жалобливых выпускане было для впаду умираючих и для болести побитых. Тен то Ахилес кровю побитых со всих сторон укровавлен, много умерлых за собою оставляет, а с тых, што втекали, их бьючи, к ним придавает. Вже троянове, утекаючи, к улицам места своего были прибегли, у великом гуфе в него войти всилуют. Там то сталося велико побите; там троянове от тых, што их гонили, огарненыи сут(ь)х. Кторыи в место войти не могли, окрутною смертью погинули; а отцы, видячи сыны свои посечены, живот свой в тяжкости ведли и кончали. Велико а дивно бите сталося есть в том то входе; а еще было и бол(ь)ши, бы не тот моцный Троилюс и Парис и Дефебус з великостю рыцерев тыма, што хотели в место увоити, были не забеглип, с которых забежаня валка есть престала. А кгдыж пришла темность ночи, битва есть унята. Троянове заправды броныт места своего твердыми а моцными твержами утвердили, а Ахилес з греки з великою хвалою воротился ку берегу. Тогды Акгаменон-корол(ь) местце подобное выбрал и казал там седенеу вделати, або стань а всим подлуг местець казал им опочивати. А розделивши всим бол(ь)шим тыи то станы, под-нешши шатры, вси сели и опочивали, яко налепей вмели. А который шатров не мели, станы собе новый вделали, конем своим яко лепей могли стайни поробили, а вынесши свои вси потребы с кораблей, тыи то корабли моцными6 и дужими линами утвердивши а презпечне поставивши, упустивши многий котвициш, у море осадивши и уставивши.
Оное то ночи корол(ь) Акгаменон у многих огнех и в походнях, которыиж оную то ноч освечали, иж такая светлост(ь) была межи гуфы, якобы светлость дня на местцех близких и далеких светила. Троянове оное то ночи ни жадного нагабаня им не давали, который, замкнувши место свое, ни жадный оное ночи от них не выходил. По обляженю учиненом, а яко лепей мог, оное ночи он опатреный Акгаменон, который никак презпечне опочинут не мог, вредил сторожи со всих сторон у многих трубах и у великой великости збройного люду, который вшистек гуф от всих противностей и нагабаня бронили бы, а иншии в их чути презпечне бы ся положили. Уставивши оное ночи подлуг вряду некоторый заправды, которыиж ся были уробили на везеню морском, а некоторый, што ся были вробили великою роботою ва-лечною, без зложеня зброи своее с себе уклалися спати олиж до завтрея усходу солнца. А то была первая валка межи трояны и греки, кгды грекове на землю выступили (…).