СКАЗАНИЕ О ВОЙНЕ ТРОЯНСКОЙ
[Другі дзень бітвы пад Трояй]
Кгдыж заправдытемность оное то ночи отышла, который жь темности зоря раная усходячая отдалила, а солнце своими пременми землю осветило, он ростропный муж валечный Гектор, справца и геман всего гуфу троянского, будучи пилен вел(ь)ми у своем гетманстве, рано вес(ь) люд свой валечный обослал а казал ся им зготовати, а им на некоторую широкость плеца там, где костел Диянны богини был збудован, приказал ся сойти. А розделивши их подлуг опатреня валечного по гуфех и по шпицах, им, достаточным на зряженую валку, оного то дня одны ворота места Тройского, который ж званы Дарданидес, отворити приказал; а призвавши до себе двух своих племенников, один менован Клянкон, сын короля лицейского, а другий Цинамор, брат его прирожоный, гетманство первое шпицы полецил и дал, у которой же первой шпици уставил тисячу рыцеров валечных, мужов заправды моцных, а на валце досветченых (…).
Дня заправду второго, коли заря узашла а светлость солнечная усюды ся указала, а колиж вси шпици с обу сторон на поле вышли, валка окрутна есть ся стала, а вшиток тен день валчено. Много их заправду оного дня побито з греков, але венцейу с троянов, иж греком тогды велика и лепша часть у валце згодилася. Але оного дня, коли ноць пришла, далей есть не валчено. Второго заправду дня грекове послы Деомида и Уликса до кроля Прияма послали, иж бы премире през три месяци моцне корол(ь) Приям дал. Тым то заправду послом пригодился у дорозе Дален, некторый рыцерь досыть багатый и шляхотный, а рожаем з места Тройе, кторый с тыми то послы ку кролю Прияму вел. Послове заправду речь посол(ь)ства своего кролю Прияму верне поведали. Крол(ь) тогды Приямус у стола, наполненый разумаитым питьем и кармями, в невымовном товарышстве рыцерьства своего. Але корол(ь) Приямус отповедал у великой вымове окрашоных слов, рекучи о том на тых мест раду уделати. А на тых мест раду свою созвавши. Уси ку данью премирья есть ся згодили и призволили, выявше Гектора, который им премирья дать никак не радил, рекучи, ижь бы грекове израдливе и фал(ь)шиве пререченого* премирья желали, хотячи свои умарлы(и) погребать, колиж они спижи не мают(ь), а для набытья ее, иж бы потом мели обфитость и достаток, «а мы спижи наши, кторы(и) мамы в месте нашем згромажоны, для такого люду потравимыш». Але кгдыж вшистким то было вдячно, Гектор не хотел так многих, на ту то речь змовеных, рады их сказить, кторыж розумом великим на раду медциу многими на едну речь ся сошли, и призволенье дано есть. А естли бы ся иному иная речь видела, не для того всих призволенья ма быть не держана, кадыжуп он мовит, цо ся ему видит. Колиж часто кроть ся пригожает, иж единого сказанья, ал(ь)бо рады, бы теж намнейшиго, многи мудрецы ку своему сказаню, або раде, притегает, то есть раду мудру, ачь коли некоторый раду мудру и лепшую дал бы. А для того Гектор от даней рады тогды ото всих не отступил, ачь коли ему ина мудрейшая рада видела ся, але не хотел так многих сказанья и рады зломати. А так премирье есть дано презщп три месяци. А так греком, яко и трояном валечным, было есть вдячно, иж бы от валки през то то премире опочинули (…).
« назад